В Украине профессор может быть идиотом, а за границей идиотов не пускают в профессора – химик Владимир Ткач

Почему украинские ученые едут за границу, как финансируют науку в других странах и имеет ли Украина хотя бы призрачный шанс догнать современный научный мир? Об этом Парламент.ua расказал молодой украинский ученый имеющий опыт работы в Бразилии и Португалии, кандидат химических наук Владимир Ткач

Как становятся учеными в Украине

Владимир, как ты прошел путь от студента к кандидату наук?

Я бы сказал, без особых потрясений. Наукой занимаюсь с 2008 года, с третьего курса – под руководством, к сожалению, уже покойного профессора В.В. Нечипорука. Это подлинный корифей буковинской науки, продолжатель школы профессора А.И. Лопушанской, исследовавшей термодинамику неравновесных химических и электрохимических систем.

Заниматься достаточно специфической тематикой тогдашнему студенту было очень сложно. В исследованиях помогала любовь – я бы сказал, страсть – к математике, а сдерживала недостаточная еще со школы подготовка по общей физике. Поворотным моментом стал июль 2009 года, когда я заинтересовался ведущими полимерами на основе гетероциклических соединений. Тот факт, что эти полимеры имеют широкий спектр применения – от противокоррозионных покрытий, суперконденсаторов и материалов для солнечных панелей до сенсоров и биосенсоров – мотивировал нас еще больше.

Мотивация – лучшее оружие. Следовательно, магистерская работа моя была практически готова через месяц – когда однокурсники еще не брались за нее. Учеба в магистратуре закончилась в 2010-м. Тогда же я поступил в стационарную аспирантуру при кафедре физической химии ЧНУ. На первом заседании кафедры некоторые из аспирантов читали план-проспект планируемой диссертации по бумажке, а я просто рассказывал, что сделал и делаю по теме.

Фото из личного архива Владимира Ткача

А были какие-нибудь проблемы?

Наибольшей проблемой был экзамен по философии. Ну не давалась мне она. Хуже всего было то, что ее преподавали, оперируя терминами, не объясняя их значений. Так что "отлично" по философии было настоящим чудом.

Аспиранты по естественным наукам обычно жалуются на трудности с иностранным языком.

При поступлении в аспирантуру я уже имел англоязычные публикации, написанные без посторонней помощи по языку.

А что касается материального обеспечения в годы аспирантуры?

Первые два года я получал обычную аспирантскую стипендию. На третьем мне назначили Стипендию Президента Украины, что существенно помогло с апробацией диссертации. Будучи аспирантом, я ездил теперь на конференции не только по Украине, но и за границу – в Турцию, Грузию, Португалию. Таким образом я убивал двух зайцев: апробировал диссертацию и практиковал иностранные языки, а еще знакомился с культурой посещаемых стран.

Как прошла защита?

Кандидатскую я защитил через три года и четыре месяца после поступления в аспирантуру: определенные, независимые от нас обстоятельства помешали защитить ее раньше. Сама защита прошла легко. Более медленной была бюрократическая подготовка. Вообще она иногда бывает туповатой, как у Сергея Михалкова в басне "Бюрократ и смерть". Худшим было оформление списка использованных источников, которых было сто с лишним, еще по советским стандартам. Подготовка документов продолжалась на фоне участия в нескольких зарубежных конференциях по химии материалов, на которых я подводил итоги диссертационного исследования. И уже тогда видел: в других странах все гораздо проще!

Как живется украинским ученым за границей

А откуда в твоей биографии взялись Португалия, Бразилия, Испания?

Португальский и испанский языки я мечтал выучить еще с детства – повлияли бразильские сериалы. Далее общался с бразильцами и португальцами в Facebook, играл в шахматы в Интернете, выбирая партнеров из португало- и испаноязычных стран. Переводил задачи вступительных экзаменов по химии университетов латиноамериканских стран (преимущественно Бразилии), изучил терминологию и, когда впервые посетил Португалию весной 2012 года, не имел никаких проблем с первым устным португальским докладом. Осенью 2012 года посетил Португалию с докладом во второй раз.

Новые слова, которые вычитывал в произведениях испано- и португалоязычных писателей, использовал в своих статьях. Это имело немного забавное последствие, когда в 2013-м я подал в бразильский журнал статью, написанную, как заметил рецензент, "на неестественно преувеличенном, но, без сомнения, грамматически правильном" португальском языке. Ее опубликовали, но заранее ввели для авторов правило писать статьи на современном языке.

То есть, за границей все гораздо проще?

В целом да. Раздражало, например, то, что моя португальская коллега, с которой я познакомился на одной из конференций, легко защитила свою диссертацию на получение степени доктора философии несколькими месяцами раньше меня, хотя к защите мы шли практически нога в ногу.

Параллельно с бюрократическими процедурами я переписывался с группой электрохимии и катализа Федерального университета штата Мату-Гроссу-ду-Сул в Бразилии. С представителями этой группы я познакомился на одной из конференций в Португалии. Сложность бюрократических процедур в украинской науке, умноженная на их легкость у коллег из других стран, вызвала желание уехать как можно скорее. В марте 2014 года – уже после защиты, которая состоялась в конце февраля, электрохимики из Кампу-Гранди уже готовы были взять меня на двухлетнюю стажировку с возможным продолжением. 23 апреля 2014 года я прибыл в Бразилию.

Как встретили в Бразилии? Пришлось ли подтверждать ученую степень?

Первые дни в Бразилии прошли под знаком эйфории, радости от того, что я уже в желаемой стране, от того, что общаюсь на португальском 24 часа в сутки, 7 дней в неделю и присутствую в культурной среде, в которую легко интегрируюсь. А больше всего поразило… большое количество капибар (водосвинок), которые просто гуляют по улицам Кампу-Гранди, пещерных сов попугаев, перелетающих с пальмы на пальму.

Научную степень и диплом подтверждать не пришлось, поскольку между Бразилией и Украиной есть договор об их взаимном признании. Самым трудным было получить справку о несудимости, которую уже на территории Бразилии с украинского на португальский должен был перевести судебно-присяжный переводчик – один на всю страну! – а также процедура консульской легализации, требовавшая прохождения через Минюст, МИД, Посольство Бразилии в Украине и другие девять адских кругов.

Город мне очень понравился, хотя старой застройки почти не осталось. Некоторые места напоминают Черновцы, особенно кварталы вилл недалеко от университетского городка... А поразило огромное количество футбольных полей, беговых и велосипедных дорожек, скейтбордов, амфитеатров, где постоянно проходят какие-то культурные мероприятия. Особое место – Парк Туземных Народов, постоянная экспозиция в котором посвящена индейским племенам, населявшим Бразилию.

Чем занимался в Бразилии?

Лаборатория электрохимии и катализа Федерального университета штата Мату-Грос-ду-Сул занималась разработкой методов синтеза ведущих полимеров под руководством профессора Силвио Сезара де Оливейры. Ее оборудование было новейшим – его закупили за государственные средства с 2011 по 2013 год, это был пик бразильских государственных вложений в фундаментальную науку. Моей задачей были теоретические расчеты устойчивости новых методов синтеза ведущих полимеров и, по возможности, их практическая реализация.

В нашей лаборатории работали девять человек, из которых над ведущими полимерами работали четверо. Поскольку мы с шефом были единомышленниками, я почти сразу вошел к тем, кто мог позвонить Силвио и поговорить с ним "за науку" в любое время дня и ночи. В декабре 2014 года Силвио получил административный пост в другом вузе и перешел туда, однако на общении это никак не сказалось. Даже оставив Бразилию, я и дальше общаюсь с Силвио, а научное сотрудничество наше продолжается до сих пор.

Мы выполняли научную работу "высшей лиги", публиковали статьи. За первый год в Бразилии я удвоил список своих публикаций. Поддержка научных исследований была на своем пике, и мы, казалось, были "на коне" и постепенно достигали новых горизонтов.

Какие в Бразилии были бытовые условия, чем занимался кроме работы и обучения?

Рабочий день в лаборатории иногда начинался в семь, а заканчивался где-то в двадцать три. Я снимал двухкомнатную квартиру в жилом комплексе на огражденной территории в парковой зоне под круглосуточной охраной. Здесь были бассейн, футбольное поле, минибар, гриль. В первые месяцы аренда двухкомнатной квартиры обходилась мне в 800 бразильских реалов по стипендии в 4000.

Каждый день я бегал по дорожке в центре города, а еще брал напрокат велосипед. Но все это меркнет, когда вспоминаю, как недалеко от университета в баре с небольшим концертным залом я играл на гитаре и пел в вокально-инструментальной группе местную традиционную музыку. Позже, уже в городе Салвадор, я играл в другом ансамбле, теперь уже тамошние ритмы.

В Кампу-Гранде я вошел также в круг шахматистов. Здесь организовывали регулярные шахматные турниры. Самый сильный из нас был международным гроссмейстером и даже играл когда-нибудь с Карповым. Мы все еще играем в шахматных турнирах в Интернете. Особенно это пригодилось во время пандемии.

Еще одной изюминкой были регулярные просмотры футбольных матчей в кафе "Новый Лиссабон", владельцем которого был Мануэл – португалец родом из-под Лиссабона.

В Салвадоре я пробыл дольше своего двухлетнего пребывания в Бразилии и именно этот город считаю лучшим в этой стране: исторический центр, морские пляжи, один из лучших университетов мира – Федеральный университет штата Баия… Я жил там в хостеле, за 30 реалов в сутки, то есть месяц получался несколько дороже, чем в Кампу-Гранде, однако с учетом инфляции получалось немного дешевле. Через несколько месяцев меня вообще неофициально взяли ночным сторожем и переводчиком – в обмен на жительство.

Это не мешало мне участвовать в конференциях в пределах Бразилии.

Как политика и пандемия влияют на науку

Однако наступил 2015 год.

Смена политической и экономической конъюнктуры в Бразилии привела к резкому падению доходов бразильской экономики, а бразильская наука начала недополучать. Практически 6 месяцев 2015 года значительная часть федеральных университетов Бразилии бастовала. И если проблему забастовки удалось решить временным переходом в лабораторию химии полимеров и композитов не присоединившегося к забастовке Федерального Университета штата Баия в Салвадоре, то следующие проблемы были гораздо серьезнее

Первым звоночком было недополучение фирмами, которые университеты нанимали для поддержания безопасности и чистоты, соответствующих средств из фондов штатов. Позже начали задерживать и сокращать стипендии, что приводило практически к коллапсу. В конце 2015-го началось самое плохое: университеты задолжали за коммунальные услуги и долг постоянно накапливался. После отстранения от власти Дилмы Руссефф в мае 2016-го перебои начались и в федеральном финансировании, что ухудшило и без того неопределенное положение государственных вузов.

Фото из личного архива Владимира Ткача

В последний месяц пребывания в Бразилии мы проводили электрохимические эксперименты, используя в качестве источника тока автомобильный генератор, бензин для которого покупался на соседней заправке. Последнюю написанную в Бразилии статью, представленную в колумбийский журнал химико-фармацевтических наук, я писал от руки при свечах.

Ухудшение положения науки в Бразилии и его улучшение в Португалии, где у меня все еще оставались научные контакты, сформировали решение сменить Бразилию на Португалию.

Помог ли бразильский опыт в Португалии?

Да, в 2017 году я приехал в Порт, имея за плечами опыт Бразилии и знание португальского языка и культуры. Желание работать в команде с Жозе Инасиу Мартиншем – единомышленником в научной работе – взяло свое и уже с сентября 2017 года я с энтузиазмом принялся за выполнение проекта, практически продолжающегося всех моих исследований с 2009 года.

В Порту я жил в старом общежитии в историческом центре города, со студентом-фармацевтом Дуарте, прибывшим с островов Зеленого Мыса. Его докторский проект завершился в декабре 2017 года, и мы невольно простились. И все еще переписываемся в Интернете. В 2019 году, уже без Дуарте, переехали в новый корпус общежития с бассейном, комнатами для занятий спортом и футбольным полем, проживание в котором отнимает восьмую часть от стипендии.

В январе 2018 к нашей команде присоединился доктор философии в области физики полимеров Университета Измира Бюлент Чекин – судьбоносный в жизни проекта человек. Вместе с ним мы продолжили наступление на фронте исследований ведущих полимеров и композитов, а Бюлент добавил ему особую энергию. Таким образом, роль турецкой стороны в нашем исследовании постепенно росла, а с 2019 вообще начал действовать португальско-турецкий грант, по условиям которого я стал регулярно посещать Турцию для исследований. Летом 2021 года проект был расширен.

В Португалии я часто участвую в разного рода событиях, организованных бразильской общиной, например, в концертах бразильской музыки. С 2022 года планирую участвовать в переводческих и методических конференциях.

Время в Португалии часто провожу в разъездах по научным делам. Ведь в отличие от Бразилии здесь расстояния между городами относительно небольшие.

Бразильские партнеры часто посещали меня в Португалии. Тот же Силвио Сезар де Оливейра приезжал в пандемию четырежды.

Вернулся в Украину временно или совсем?

Задержаться в Украине на полтора года вынудила пандемия и вызванный ею переход на дистанционку. В настоящее время Португалия вакцинировала более 80% населения, что позволяет почти полное снятие ограничений, и в следующем году я останусь в Португалии подольше. Проект завершается в декабре 2022 года.

Фото из личного архива Владимира Ткача

Есть ли шансы на возрождение украинской науки

Что изменилось в украинской науке за время твоего отсутствия? Будет ли, наконец, наука в Украине и при каких условиях, на твой взгляд?

После Революции Достоинства, украинская наука пошла в правильном направлении сближения с европейским культурно-образовательным пространством. Однако нам необходимо сделать еще много "домашней работы". Прежде всего это касается отмены рудиментов "совковой" системы постоянных специализированных советов. Система разовых советов, которая традиционно действует в Европе и постепенно начинает действовать и у нас, должна быть единственно верным решением.

Кроме этого, следует осуществить дебюрократизацию, позволяющую минимизировать страхи и риски соискателей образования. Параллельно применить электронный документооборот. Следовательно, ситуация, когда при подаче бумажных документов исчезает один из них, просто исключается.

Считаю также необходимым реформирование института репутации, потому что у нас может быть профессор-идиот, а там не может, потому что существует система фильтров, которая не пропустит идиота в профессоры. Это включает в себя и борьбу с плагиатом и другими видами академической неблагочестия.

Критически необходимо провести реформу финансирования научных грантов и тем и закрепить финансирование науки на уровне до 10–15 % ВВП. Первоочередно выделить средства на замену оборудования, поскольку без этого украинская наука и дальше будет "в трагикомическом состоянии, в котором запах дешевого алкоголя и жареной курицы будет преобладать над академической добродетелью".

Украинская наука имеет последний шанс вернуть позиции в мире с реформами. Если и он будет потерян, то... нашей стране светит разве что падшая болгарская деревня в 18 км от Турции... или полярная лисичка.

Говорят, надежда умирает последней, но и ее становится все меньше.